Высунув бледно-фиолетовый язык она стремительно и чётко вплыла контуром тени в нежную прохладу пещеры. Зловоние надовило на нюх, и чуть ошеломило своим противным вкусом. Желатин остановившись посреди входа в пещеру закрыла глаза, и стремительным но недалёким прыжком повалила своё тело на гладкий вонючий пол, который то и дело больно хватал волоски её шкуры в тонкие щёлки и изьяны своей превосходной глади, и с корнем выдирал их из розовой, шелушившейся шкуры. Львица, перевернувшись на костлявую спину, что вдавила в себя выпирающий хребет, начала интенсивно лизать языком зловонный воздух, широко растопырив лапы, и окунув цвет своих глаз в какую-то жалкую, но красочную политру своего мира...:
Серые глаза монгола прошлись колкой дрожью по её спине. холодные растворы его существа холодили воздух вокруг. Чувствуя это она шла на сладкий вкус разложения куда-то по ярко выкрашенной, красный траве. Её тело было прочно замотанно в чуть просвечиваемые фиолетовые нити, что уходили прямиком к темнейшему из четырёх светил. Едва её лапы коснулись испещрённого иероглифами проклятий пола, как бог, шедший не касаясь травы своими, казалось бы на первый взгляд отнявшимися ногами. Хилым, но отработанным ударом рассёк он воздух ударив её по боку, но та почему-то вместо того чтобы отлетель в сторону, отлетела вперёд. Неведомая сила перевернула её на спину, а злосчастное божество медленно всплыло над ней, и опустив худые лапы на её шею, плавно начало сжимать проход воздуха в тело умалишённой. С болью в дёснах и зубах из языка её вырвалась мощная радуга, прожгла потолок, и попав на Монгола Выжгла над его глазом ровную черту. Приняв это за очередной подарок судьбы львица начала быстро в бешенном беспорядке лизать воздух, выжигая кожу и кости лица своего покровителя...